Египет на пороге гражданской войны

Революция в Египте достигает критической точки. Старая государственная власть разваливается под жестким напором масс. Но революция – это борьба живых сил. Старый режим не собирается сдаваться без боя. Контрреволюционные силы готовятся идти в наступление. На улицах Каира разворачивается свирепая битва между сторонниками и противниками Мубарака.

Вчерашний «марш миллионов» превзошел все ожидания. Больше миллиона людей переполнили площадь Тахрир в Каире. 300 тысяч человек вышли на улицы в городе Суэц, 250 тысяч – в Махалла, 250 тысяч в Мансуре и внушительные 500 тысяч в Александрии. Ничего подобного не происходило раньше в истории Египта.

Протестующие вышли на улицы в каждом городе и пригороде. Согласно некоторым оценкам, всего участвовало 4 миллиона демонстрантов по всему Египту. С другой стороны, в поддержку президента вышло совсем небольшое число людей, представляющих собой, несомненно, сотрудников спецслужб, бюрократов и членов их семей – все те, кому есть, что терять в случае поражения Мубарака.

Революция имеет огромную силу поддержки. Тем не менее, в революционном лагере есть ряд слабостей. Как мы уже подчеркивали в начале, спонтанный характер революции является как сильной, так и слабой стороной движения. Контрреволюционные силы численно слабее, как мы увидели вчера. Но цифры не имеет в революции такого решающего значения как на войне. В истории не раз многочисленная армия, составленная из отважных бойцов, терпела поражение от маленькой профессиональной армии с хорошими офицерами.

У революционеров есть решительность, храбрость и боевой дух. Но у контрреволюционеров есть, что терять: работу, должности, власть и привилегии. Отчаяние даст им храбрость для сопротивления. Кроме того, они хорошо организованы и обучены. Нет ни малейшего сомнения, что нападавшие сегодня на демонстрантов на площади Тахир были полицейскими без униформы. Это была не спонтанная демонстрация лояльности президенту, а четко спланированное действие, согласующееся с выработанным планом.

Стратегия Мубарака

В Тунисе президент Бен Али достаточно быстро сообразил, что игра проиграна, и взял самолет, чтобы сбежать вместе с женой и огромным количеством награбленного. Президент Египта Мубарак жестче и упрямее. Он решил проигнорировать миллионы демонстрантов, выкрикивающих лозунги об его отставке. Ему все равно, что произойдет с Египтом. Еще меньше его заботит мнение его бывших друзей и союзников из Вашингтона. Его единственная программа – это выживание. Его единственная перспектива – старый лозунг деспотов: «После меня – хоть потоп».

Теперь уже каждый должен понимать, что единственный способ успокоить страну – дать президенту уйти. Самопровозглашенные «лидеры оппозиции» ясно выразились, что не будут вести переговоров, пока Мубарак не уйдет. У них просто нет выбора: массы на улицах бдительны и не потерпят компромисса.

Немедленная отставка Мубарака была поэтому единственной надеждой обеспечить «законную смену власти», чего так страстно желали США. Однако Джон Симпсон – редактор BBC News World Affairs, умный буржуазный комментатор – правильно замечает: «Проблема в том, что никто не сказал об этом толпам на площади Тахир. Их лозунг «Мубарак убирайся сейчас», а не «Мубарак уходи достойно через несколько месяцев с продолжением той же, лишь слегка улучшенной, системы»

Прошлой ночью Мубарак выступил с речью, в которой обещал уйти на следующих выборах и пообещал реформу конституции, однако он заявил, что хотел бы остаться до сентября, чтобы наблюдать за ходом изменений. В своем послании во вторник (1 февраля - прим.пер.) Мубарак сказал, что посвятит свое оставшееся время мирному переходу власти в руки своего приемника (он не упоминал своего сына Гамаля). Он раскритиковал протесты и сказал, что его приоритетом всегда было «восстановление мира и стабильности». «Это моя страна. Здесь я жил, сражался и защищал эту землю, ее независимость и интересы, и я умру на этой земле» - сказал Мубарак.

Речь была воспринята протестующими как провокация. Без единого намека на успокоение ситуации она еще больше подлила масла в огонь. Первой реакцией на речь Мубарака было недоверие, затем – разочарование. «Речь бесполезна, она лишь разжигает наш гнев» - как сказал один из протестующих Шади Моркос агентству Reuters. «Мы продолжим протестовать». Такова была всеобщая реакция. Прошлой ночью протестующие остались в лагере на площади Тахир, заявив, что обещания Мубарака недостаточны и скандируя: «Мы не уйдем. Пусть он уходит!». Массы не хотят давать Мубараку время для маневра. Они хотят его свергнуть и судить. На вчерашних демонстрациях они повесили его чучело. Это показывает реальное настроение на улицах.

Каждый знает, что это по его приказу был открыт огонь по демонстрантам в прошлую пятницу. Телевидение показало отца молодого человека, убитого на демонстрации, который в слезах произнес: «Они убивают наших детей». Теперь режим нападает на безоружных людей с кровавыми намерениями. Безоружных людей избивали и травили газом на площади Тахир. С таким режимом не может быть ни правды, ни мира, ни прощения.

Исторический прецедент

Египет во власти колоссального сражения между революцией и контрреволюцией. До этого момента демонстрации были полностью мирными. Это погрузило массы в ложное чувство собственной безопасности. Ныне же все иллюзии развеялись. Массы проходят через свое крещение огнем. План Мубарака в том, чтобы вернуть контроль над площадью Тахир и тем самым перехватить инициативу, которая все это время была в руках революционеров. Борьба за власть развернулась на полном серьезе.

Все это было тщательно подготовлено заранее. Антиправительственные демонстранты безоружны и не готовы к открытому столкновению. Проправительственные силы вооружены и используют слезоточивый газ, который кидают прямо в толпы, включая детей. Они вошли на площадь верхом на лошадях и верблюдах. С преимуществом неожиданности, военным и тактическим превосходством, в то время, как я пишу эти строки, контрреволюционеры оттесняют революционеров назад. Они уже арестовали протестующих, которые теперь переданы в руки армии. Их судьба неизвестна.

В контексте этих действий ясно, что речь Мубарака прошлой ночью была составной частью плана подавления революции шаг за шагом. Обещая уступки и предлагая остаться до сентября, он надеялся заполучить поддержку колеблющихся элементов: среднего класса, который боится нестабильности и ждет «порядка»; буржуазия, которая боится революции как чумы и жаждет возвращения бизнеса в нормальные условия; отсталые, политически инертные слои, которые ничего не понимают и тяготеют к большим именам, сильным личностям и вообще любому, кто обладает властью; разрозненные преступные классы и люмпен-пролетариат, что продают свою политическую лояльность за высокую цену. Все это социальный резерв контрреволюции, мобилизуемый сейчас против революции.

У этого есть полный исторический аналог. 17 октября 1905 года (30 октября по новому календарю) в ответ на русскую революцию 1905 года царь Николай II выпустил Октябрьский манифест. Режим казалось бы был в невыносимом положении. Это было встречено колоссальным революционным движением и всеобщей забастовкой. Во многих областях революционные комитеты рабочих брали под свой контроль общество.

Манифест обязался предоставить гражданские свободы народу: включая личную неприкосновенность, свободу вероисповедания, свободу слова, свободу собраний и объединений; а так же созыв избранного парламента – Думы под всеобщим мужским избирательным правом. На бумаге это была большая победа, но на практике демократизация была незначительной. Царь остался у власти и наложил вето на Думу, которая не раз переизбиралась.

Манифест был огромным мошенничеством, как и обещанные реформы Мубарака, однако этого хватило, чтобы подкупить слои, которые до этого поддерживали революцию. Буржуазные либералы немедленно поддержали эти действия, порвав с революцией и заключив мир с царем. Они предпочли «стабильность», как и большая часть среднего класса. Их отступничество проложило путь широкому контрреволюционному наступлению.

В то время как царь провозгласил свои реформы, он выпустил «темные силы» на массы: люмпен-пролетариат, эта грязь из трущоб, антисемитские погромы, чтобы утопить революцию в крови. Мубарак собирается сделать то же самое. В России погромы были организованы царской полицией. В Каире контрреволюционные атаки проводятся переодетой в штатское полицией, позиционирующей себя как «сторонники Мубарака» .

В то время как его прихвостни начали ломать кости на площади Тахир, Мубарак объявил, что банки и магазины откроются в воскресенье, первый рабочий день после исламских выходных. Намерение состоит в том, чтобы создать впечатление возврата к нормальной жизни. Но нормальная жизнь уже не вернется в Египет в течение долгого времени.

Вашингтон обеспокоен

В Вашингтоне становятся все более обеспокоенными. Чем дольше Мубарак цепляется за власть, тем больше угроза того, что они называют «хаосом». Последние события подтвердили их худшие опасения. Египет может скатиться к гражданской войне. Американцы не особо беспокоились бы об этом, если бы это не угрожало их планам «управляемых преобразований».

В послании, последовавшим за выступлением Мубарака, Обама сказал, что США будут счастливы предложить Египту помощь в переходный период. Он скромно высказался, что его страна не в праве диктовать Египту путь, но любые преобразования должны учитывать голос оппозиции и привести к свободным и честным выборам: «Я верю, что законный переход должен быть значительным, мирным и должен начаться уже сейчас». Несмотря на успокоительные слова господина Обамы о том, что он не имеет права выбирать глав государства для других стран, мы кажется можем вспомнить, как Вашингтон приложил усилия для отставки (и суда) Слободана Милошевича, и, так или иначе, способствовал отставке (и казни) Саддама Хуссейна. Мы так же помним рвение, с которым США объявили политику «режима перемен» как лучший путь избавиться от диктаторов и возвести «демократию» (под американским контролем).

В этом циничная реальность буржуазной демократии выступает во всей своей красе. Американский империализм всегда считает правом своей страны убирать неугодных лидеров и заменять их на более послушных. В этом смысле «демократия» такое же хорошее оправдание, как и любое другое. Но как только доходит дело до дружественных интересам США режимов, все разглагольствования о демократии и правах человека быстро улетучиваются. Мировой жандарм неожиданно впадает в приступ скрупулезной законности: «Наша страна не в праве диктовать путь Египту» - а еще, конечно же, Саудовской Аравии, Иордании, Марокко и другому множеству сомнительных режимов, которые являются хорошими друзьями США. Обама сказал, что провел с Мубараком 30-минутный телефонный разговор. Интересно конечно узнать его содержание, но вряд ли он содержал какие-то сердечные откровения. Когда нынешний хозяин Белого Дома говорит, что законный переход «должен начаться сейчас», это почти то же самое, что приход американцев к Мубараку со словами: «Ради Бога, свали уже!».

Есть очень хорошая причина, по которой Обама не может приказать Мубараку уйти, по крайней мере, публично. Американцы должны выбирать свои слова очень осторожно, так как они очень осторожно сопровождаются руководителями Иордании, Морокко и Саудовской Аравии, которые чувствуют, что земля дрожит под их ногами. Опять же, Симпсон объясняет:

«Предложение президента Мубарака уступить место вызовет волну шока по всему Ближнему Востоку. До недавнего времени режим в Египте выглядел твердым, как скала»

Теперь же автократичные режимы в Северной Африке, в Йемене, Сирии и, возможно, в Саудовской Аравии будут искать способы, как подкупить недовольство в своей собственном доме»

Ударные волны из Египта продолжат встряхивать все соседние страны. Турецкий премьер-министр Эргодан последний, кто может предложить дружественный совет, воинственному Мубараку. Со всей присущей Османской дипломатии многозначительностью он посоветовал своему приятелю в Каире предпринять «другой шаг». Он забыл добавить маленькую деталь: это был бы шаг через настоящую пропасть.

Что же теперь?

Джон Симпсон добавляет следующее:

«В каждой революции, народной или нет, наступает критический момент – переломный момент – когда будущее становится предопределено. […] Дело в том, что мы пока не достигли переломной точки. Но мы это узнаем, когда увидим её.»

Внезапно мы получили ответ на основной вопрос: сильнее ли протестующие, чем властные структуры, или руководство страны может их остановить?

Далее он продолжает:

«Все народные революции обладают схожими определяющими чертами. Огромные толпы, часто собирающиеся впервые, считают, что они должны победить, поскольку их много и у них есть великая цель. Но если политическая структура отказывается принимать намёк и сохраняет поддержку армии и тайной полиции, то она может выжить. Всё зависит от того, насколько сильна и устойчива структура правительства»

Симпсон сравнивает ситуацию в Египте со свержением Сталинского режима в Восточной Европе два десятилетия назад. Я сделал то же сравнение в статье на прошлой неделе. Аналогии поучительны. На бумаге эти режимы казались твёрдыми и непоколебимыми. Они обладали мощной армией, полицией и тайной полицией. Но в момент истины они оказались хрупкими как папиросная бумага.

Случай в России в 1991 году поражает ещё больше. Демонстранты, которые свергли старый режим, были малочисленны и ожидание реакции правительства заставляло их нервничать, но правительство было еще более слабым и рухнуло без боя. Далее мы видим аналогичный феномен. В Восточной Европе массы продолжали демонстрации до тех пор, пока старый режим попросту уступил. Это то, что происходит на наших глазах в Египте. Но есть разница. Мубарак отказывается уходить.

Огромное количество людей бастуют на улицах, но Мубарак развязал силы контрреволюции против них, а армия наблюдает. Что же делать? Народ правильно сделал вывод, что если неделя демонстраций подтолкнула президента так далеко, то есть все стимулы продолжать оказывать на него давление. Следующая вспышка будет в пятницу, когда после пятничной молитвы состоится другая массовая демонстрация. Ходят слухи, что следующим шагом будет поход на дворец президента.

Люди требуют справедливости и мести. Те, кто виновны в преступлениях против народа, должны быть переданы народному трибуналу, дабы ответить за свои преступления. Это применимо не только к полиции, открывающей огонь по безоружным демонстрантам, но и к человеку, который отдал такой приказ. Восстание - единственный выход. Для того чтобы добиться успеха, рабочее движение должно играть ключевую роль.

Это была длинная волна рабочих забастовок и протестов, которая играла ключевую роль в ослаблении режима и создании этого движения. В настоящее время рабочие создают независимые профсоюзы. У них есть как возможность парализовать страну, так и наладить экономику. Шли разговоры о том, что железнодорожники отказываются перевозить войска и силы безопасности, которые будут использоваться для репрессий.

Проведение общенациональной забастовки является единственным подходящим ответом на использование бандитской тактики против безоружных демонстрантов. Для того чтобы подготовиться к этому и следить за порядком, во всём мире должны быть созданы комитеты солидарных действий (на рабочих местах, в кварталы и бараках), связанные на местном, региональном и национальном уровне. Таким образом, революционный народ может захватить власть и избрать своих представителей, а не тех "лидеров", выдвинувшихся самостоятельно или людей, «посаженных» послом США.

То, что мы сейчас наблюдаем - это отчаянные действия арьергарда старого режима. Старый порядок - как раненый зверь, который не хочет умирать и бьётся в конвульсиях. Новый же порядок пытается родиться. Результат этого конфликта жизни и смерти определит ближайшую судьбу революции. Революция должна защищать себя. Она должна вооружаться, чтобы противостоять нападениям контрреволюционеров. Но лучшая форма защиты - это нападение. Настало время для движения выйти за пределы массовых митингов.

Единственный способ убить змея – отрубить ему голову. Пассивность – это смерть революции. Власть не упадет сама в руки. Вместо того, чтобы оставаться на площади Тахрир, массы должны пойти в наступление, напасть на президентский дворец и захватить власть. Революционные массы должны доверять только своим собственным силам. Это единственный способ спасти революцию и одержать решительную победу.

Лондон, 2 февраля 2011